дикий котанчик
Задумалась, почему у меня много друзей и приятелей, но мало единомышленников. И вот что пришло мне в голову.
Дело не столько в интересах, указанных в профиле, сколько в том, что я в них нахожу. Например, я написала, что увлекаюсь палеонтологией. Значит ли это, что я хотела бы стать палеонтологом? Нет. Я люблю не столько саму науку, сколько мир прошлого, который она открывает. Или вот пишу, что люблю традиционные культуры. Это снова не совсем верно. Я интересуюсь традиционными обществами, потому что нахожу в них некое ощущение, привлекающее меня. Преломляясь в моей голове, это ощущение рождает нечто новое, далекое от традиционной культуры, из которой было взято.
Чем я действительно интересуюсь — это моя вселенная. Я пишу, что она выстроена на основе мировой истории и мифологии, это действительно так, но от мировой культуры там только основа. Например, область Суари я писала с Персии Ахеменидов. Но от Персии там ничего нет. Суари — это мое ощущение Ахеменидской державы. Лидетци похож на Рим времен империи, но это вовсе не Рим, это впечатление от Рима, оставшееся в моей голове.
Я люблю не столько факт мировой культуры, сколько то, как он преломляется в сознании. Мы с товарищем можем любить одну и ту же Поттериану, но искать в ней разные вещи. Для меня прелесть канона будет в одном, для соседа — в другом, и даже на основе любви к Поттериане мы не объединимся.
Дело не столько в интересах, указанных в профиле, сколько в том, что я в них нахожу. Например, я написала, что увлекаюсь палеонтологией. Значит ли это, что я хотела бы стать палеонтологом? Нет. Я люблю не столько саму науку, сколько мир прошлого, который она открывает. Или вот пишу, что люблю традиционные культуры. Это снова не совсем верно. Я интересуюсь традиционными обществами, потому что нахожу в них некое ощущение, привлекающее меня. Преломляясь в моей голове, это ощущение рождает нечто новое, далекое от традиционной культуры, из которой было взято.
Чем я действительно интересуюсь — это моя вселенная. Я пишу, что она выстроена на основе мировой истории и мифологии, это действительно так, но от мировой культуры там только основа. Например, область Суари я писала с Персии Ахеменидов. Но от Персии там ничего нет. Суари — это мое ощущение Ахеменидской державы. Лидетци похож на Рим времен империи, но это вовсе не Рим, это впечатление от Рима, оставшееся в моей голове.
Я люблю не столько факт мировой культуры, сколько то, как он преломляется в сознании. Мы с товарищем можем любить одну и ту же Поттериану, но искать в ней разные вещи. Для меня прелесть канона будет в одном, для соседа — в другом, и даже на основе любви к Поттериане мы не объединимся.