Сколько ни есть у меня работ по чужим мирам, а все же становиться исключительно фандомным автором я не хочу. Я хочу, как Профессор, сама быть человеком-миром. Уж сколько их у меня было, тех миров: кажется, с пятого класса четыре, и кто знает, остановлюсь ли на четвертом (хотя, сказать по правде, уже очень хочется остановиться).

Новый мир отличается от остальных тем, что я не придумываю его, а стараюсь записывать то, что вижу, а если не вижу ничего, то ничего и не пишу. Три года назад я впервые заговорила о Матери ураганов, а еще через год — о ее сыновьях. Еще позже я увидела девочку, воспитанную силами неживой природы, и коротко стриженных мужчин, сидящих вокруг костров. Они пели — я не слышала, о чем, но знала, что эта песня была красива, потому как все живое и неживое оставляло свои дела, чтобы слушать ее. У девочки была мать, за которую воевали эти люди, — но кто они были, откуда, за что сражались? Из ответов на эти вопросы начала складываться картина мира, и позапрошлой осенью, ожидая пары под кабинетом, я написала на вырванном из тетради листе: "Среди непроходимых лесов и непролазных топей по обоим берегам реки Ицели тянется область огромная и дикая, называемая Хольей..."

Это была первая из местностей, которые я увидела в новом мире. Прошло два года, и карта дополнилась, как дополнились история, мифология и география, и столько удивительных мест и созданий оказалось в этой новой вселенной, что хватило бы мне сил, упорства и времени описать хоть малую часть.